В апреле 2012 года в России появилось первое рейтинговое агентство, которое оценивает корпоративную социальную ответственность российских компаний. Первый рейтинг будет готов уже 17 сентября этого года. Глава агентства, предприниматель, член «Опоры России» Николай Николаев, в своем интервью рассказал, чем отличается российская благотворительность от западной, зачем нужны рейтинги социальной ответственности, и как небольшая компания со штатом в 5 человек может обойти в рейтинге нефтяного гиганта с огромным бюджетом на благотворительность.
– Принято считать, что российский бизнес далек от социальной ответственности. Так ли это?
– В зарубежных исследованиях часто пишут о том, что российский бизнес социально безответственен. На самом деле, по пальцам пересчитать можно компании, которые сдают отчетность по своей корпоративной социальной ответственности. С одной стороны, оно и понятно: наш бизнес сам по себе молодой и озаботился социальными вопросами не больше десяти лет назад. Но с другой – есть недоумение: неужели у нас и правда все так плохо? Мы решили проверить и вместе с организацией «Опора России» провели опрос в регионах. Оказалось, что – внимание! – 80% бизнесменов так или иначе реализуют свою социальную ответственность. Они либо занимаются благотворительностью, либо развивают персонал, либо озеленяют что-то в городе. Самое популярное – это, конечно, помощь детям. Отсюда мы сделали вывод, что говорить о безответственности российского бизнеса – в корне неверно.
– Так почему же тогда его так называют?
– Во-первых, потому что на Западе есть различные рейтинговые агентства, которые специально изучают социальную ответственность, а у нас их раньше не было. Во-вторых, потому, что хотя благотворительности у нас и не меньше, чем на Западе, но она, увы, носит несистемный характер. Благотворительность у нас личностная, а не корпоративная. Многие компании даже не включают данные о ней в свою отчетность. Здесь играет роль и специфика российского бизнеса, и менталитет. У россиян другой подход к социальной миссии и социальной ответственности предприятия. Корпоративная социальная ответственность – это продукт западного мира, продукт протестантства и католичества. Там понимают спасение как возможность избежать наказания за грех. Поэтому для них благотворительность – это скорее элемент риск-менеджмента. Кроме того, у них всегда была сильна традиция надсмотра общества за поведением его членов. Там очень распространены общественные иски компаниям – например, иск производителям аэрозолей за дыру в озоновом слое или иск табачной компании за ущерб здоровью нации. В России такого не встретишь. А на Западе, чтобы как-то противостоять давлению общества, компании и занимаются благотворительностью.
– Тогда какие мотивы у российских предпринимателей?
– Внутренняя потребность и отчасти давление государства. У нас не принято писать общественные иски из-за плохого воздуха. У нас принято думать: начни менять к лучшему себя, и мир изменится. Нужно учитывать ещё и структуру собственности. Если на Западе решения принимает совет директоров, то у нас во главе бизнеса стоит отдельная личность. Возьмите Дерипаску, Абрамовича и других. Поэтому решения о благотворительности – это часто личные решения.
– Как тогда вы планируете оценивать корпоративную социальную ответственность компаний, если она часто упирается в личную благотворительность владельца?
– Здесь важно понимать, что мы оцениваем не отдельные мероприятия, а деятельность компании в целом. У нас есть пять направлений, по которым мы даем оценку компании и в итоге присваиваем ей место в рейтинге. Это экономическая результативность, взаимодействие с потребителем, трудовые отношения и права персонала, взаимодействие с обществом, экология и охрана окружающей среды. Во всем мире лидеры по объемам благотворительности – это табачные и алкогольные компании. Сплошь и рядом можно увидеть, как производители сигарет или чипсов спонсируют форумы по благотворительности или фестивали здорового образа жизни. Но высокий рейтинг по КСО (корпоративная социальная ответственность – прим. «Милосердие») они не получат, потому что их деятельность наносит вред обществу и экологии. Кроме этого, важно, чтобы компания выделяла деньги на то, что действительно важно для общества – нужно сравнивать деятельность компаний со структурой социальных потребностей. В каждой из категорий, будь то экология, трудовые отношения или медицина, у российского общества есть свои специфические приоритеты, которые часто отличаются от западных. Мы изучили большое количество социологических исследований и поняли отношение россиян к тем или иным явлениям.
– И какие приоритеты сейчас у российского общества?
– Мы провели собственное исследование и выяснили, что в категории трудовых отношений больше всего ценится стабильная зарплата; видимо, это последствия кризиса. Во взаимодействии с потребителем у нас больше всего ценится доступность и качество товаров. На Западе большее значение придают соблюдению прав потребителей. Вообще у нас, судя по опросу, соблюдение прав человека ценится гораздо меньше, чем в западном обществе. Почти не интересуют россиян проблемы расизма. В вопросах экологии на первом месте стоит защита от техногенных катастроф – это, скорее всего, след впечатлений от Фукусимы.
Кроме этого, при оценке компании мы учитываем стресс-факторы и факторы поддержки. Стресс-факторы – это плохая репутация компании, скандалы с её участием в СМИ, производство алкоголя, пропаганда насилия, использование химикатов. Факторы поддержки – это строительство жилья, образовательная деятельность, занятость в сельском хозяйстве или социальное предпринимательство.
– Как вы собираете информацию для рейтинга?
– Во-первых, компания дает согласие на мониторинг её работы, предоставляет нам свою отчетность. Во-вторых, мы используем публичные источники: СМИ, постановления арбитражного суда, данные ФАС. В-третьих, проводим собеседования с сотрудниками компании. Например, если компания утверждает, что тратит много денег на развитие персонала, а сотрудники этого не подтверждают, то мы вносим корректировки в нашу оценку.
– Вы сказали, что табачные и алкогольные компании вряд ли получат высокий рейтинг. То есть, рейтинг не зависит от того, сколько денег компания тратит на благотворительность?
– Это вообще очень большое заблуждение, что корпоративную социальную ответственность могут позволить себе только крупные компании, которые достигли определенного уровня прибыли. Социальная ответственность вообще начинается уже с создания компании – ведь предприниматель дает людям работу, обеспечивает занятость в обществе. Вспомните наши параметры оценки – трудовые отношения, взаимодействие с потребителем. Я хочу сказать, что социальную ответственность любой, даже совсем небольшой компании можно оценить.
– И социальная ответственность небольшой компании может оказаться выше, чем у табачного гиганта, который тратит миллионы на благотворительность?
– Конечно! Если крупная компания использует труд гастарбайтеров, которые живут в вагончиках, разливает нефть в водоемах, уклоняется от уплаты налогов, но при этом занимается благотворительностью – её рейтинг социальной ответственность все равно будет низким. И наоборот – если есть небольшая компания со штатом из пяти человек, которая платит белую зарплату и занимается социально значимым видом бизнеса, например, сельским хозяйством, то её рейтинг запросто может быть выше, чем у крупной компании, которая много тратит на благотворительность, но отстает по другим пунктам. Но, конечно, если компания 90% своей прибыли раздает в благотворительные фонды, она тоже вряд ли получит высокий рейтинг – потому что у нас оцениваются ещё и такие категории как экономическая результативность и трудовые отношения. И если компания от такой благотворительности загнется – никакой пользы обществу это не принесет.
– Кто будет пользоваться вашим рейтингом? Для кого эти данные представляют интерес?
– Нашим рейтингом смогут пользоваться и потребители, и инвесторы, и сами компании. Социальная ответственность может быть фактором в конкурентной борьбе, может быть «репутационным капиталом», привлекательным для инвесторов. Грубый пример: вам, как потребителю, наверняка приятнее будет покупать ягоды не у неприятного продавца на рынке, а у бабушки-частницы, которая эти ягоды сама собрала со своего экологически чистого участка, которая ласково общается с покупателями и, наверняка, ещё подкармливает пару-тройку бродячих кошек. Но здесь вы сразу можете понять, кто вам приятнее. А если на улице рядом два примерно одинаковых кафе, но одно поддерживает местных фермеров, а другое – нет? Компании вообще часто испытывают затруднения с тем, чтобы рассказать о своей социальной ответственности – им неудобно, они не понимают, в какой форме это лучше сделать. Рейтинг в этом случае – простой и понятный инструмент. Они смогут предъявить свою оценку и потребителю, и инвестору и, в случай необходимости, написать его на двери кафе. Конечно, это работает для отраслей с высокой конкуренцией – вы же не откажетесь от услуг Газпрома из-за скандалов в СМИ вокруг него. А вот выбирать по этому принципу кафе, банк, телекоммуникационную компанию, провайдера вполне можно. К тому же, мы вступили в ВТО, поэтому роль международных стандартов возрастет – в том числе, и стандарта корпоративной социальной благотворительности. На Западе КСО – это не только инструмент конкуренции, это ещё и фактор доступа на те или иные рынки. В соответствии с международными стандартами, компания не только сама должна быть социально ответственной, но ещё и обладать социально ответственной цепочкой продаж. То есть закупать товары, услуги, компоненты, составляющие у таких же социально ответственных компаний. Условно, если компания проводит тендер на закупку чего-либо, она должна смотреть ещё и на рейтинг поставщика. Иначе она рискует своим собственным рейтингом.
– Какую роль ваш рейтинг сыграет для самих компаний?
– Кроме уже перечисленных – интерес инвесторов, лояльность потребителей, я надеюсь, это будет ещё и повышение репутации предпринимательства в обществе. Очень полезно будет, если и у общества, и у компаний, и у государства будет единое понимание предпринимательской социальной ответственности. Например, из прессы я знаю, что в регионах была такая практика – зимой, во время сильных снегопадов, когда весь бюджет на расчистку улиц уже истратили, предпринимателей в приказном порядке заставили дать денег на уборку снега. Это, конечно, перегибы на местах, но происходят они из-за того, что понятие социальной ответственности размыто. И в том числе власти могут трактовать его как им удобно. Если компании будут понимать, как им повысить свою социальную ответственность, кто может эту ответственность оценить, и будут знать, что это ценится обществом, ситуация начнет меняться, и выиграют от этого все. Я надеюсь, наши рейтинги ускорят этот процесс.
Анастасия Якорева, "Милосердие.ru"